|
Национальная Банковская Система (НБС) США. Предыстория: Государственный долг и национальная банковская система. В истории американских финансов государственный долг периода Гражданской войны появился благодаря пришествию некоего Джея Кука. В возрасте 18 лет родившийся в Огайо Кук устроился клерком в фирму «Кларк и Додж» - инвестиционный банк средней руки. За несколько лет Кук сумел добиться статуса младшего партнера и в 1857 г. ушел из фирмы, чтобы самостоятельно заниматься размещением облигаций каналов и железных дорог. Этим бы он, безусловно, и занимался всю свою жизнь, если бы не счастливый случай - он и его брат Генри, редактор ведущей республиканской газеты штата Огайо - «Огайо стейт джорнэл», были близкими друзьями сенатора США Салмона Чейза. Чейз, ветеран движения за отмену рабства, стремился стать кандидатом от республиканцев на президентских выборах 1860 г., но проиграл Аврааму Линкольну. Тут-то братья Куки и решили, что можно нагреть руки, если протолкнуть Чейза на пост министра финансов. Благодаря их активному лоббированию Чейз получил этот пост, после чего Джей сразу открыл собственный инвестиционный банковский дом «Джей Кук энд компани». Все было готово, оставалось только дождаться подходящей возможности. Как написал о Генри его отец: "Теперь и в самом деле пора было делать деньги", и Кук не стал терять времени. Ему не стоило большого труда убедить своего друга Чейза осенью 1862 г. пойти на беспрецедентный шаг - предоставить фирме Кука монополию на размещение государственного долга. С присущей ему огромной энергией Кук бросился в атаку - убеждать публику в необходимости покупать облигации правительства США. Возможно, проводя эту кампанию Кук и стал изобретателем искусства установления связей с общественностью и организации массовой пропаганды (естественно, применительно к продаже облигаций). Как пишет Киркленд: С характерным оптимизмом, он [Кук] ринулся в борьбу за сбыт облигаций. В среде банкиров, страховщиков и общественных деятелей он рекрутировал 2500 субагентов и с помощью писем и телеграмм поддерживал в них воодушевление и держал в курсе дел. Активно используя рекламные возможности газет, афиш и плакатов, он приучил американский народ покупать облигации. Бог, судьба, долг, мужество, патриотизм - все это требовало от «фермеров, мастеровых и капиталистов» вкладывать деньги в займы. И займы эти, разумеется, нужно было покупать у Джея Кука. И уже скоро контора Кука ежедневно продавала облигаций на 1~ 2 млн долл. Огромная цифра для того времени. Вполне можно представить, что до конца войны Джей Кук сумел сбыть облигаций на 2 млрд долл. В 1864 г. под натиском конкурентов Кук лишился этой монополии, но год спустя он вновь ее получил и сохранял до 1873 г., когда в ходе банковской паники его инвестиционный дом обанкротился. В начале Гражданской войны Джей Кук был умеренно удачливым предпринимателем, а к концу войны стал миллионером, имя которого вошло в поговорку - «богат как Кук». Безусловно, 100 тыс. долл., которые он к 1864 г. вложил в политическую карьеру Салмона Чейза, были лучшим инвестиционным проектом в его жизни. Неудивительно, что Джей Кук имел огромное политическое влияние на республиканскую администрацию как во время войны, так и после ее окончания. Хью Маккулох, министр финансов с 1865 по 1869 г., был близким другом Джея Кука и, оставив кресло министра, он получил пост руководителя лондонского отделения конторы Кука. Братья Куки были также добрыми приятелями генерала Улисса Гранта, что обеспечило им большое влияние в период его президентства. Создание Национальной Банковской Системы. Куку удалось заполучить монополию на размещение правительственных облигаций не раньше, чем он, в компании со своими соратниками министром финансов Чейзом и сенатором от штата Огайо Джоном Шерманом, сумел воплотить в жизнь то, что оказало на финансовую историю Америки куда более пагубное влияние, чем даже выпуск гринбеков: национальную банковскую систему. Закон о национальной банковской системе разрушил прежнюю децентрализованную и достаточно успешно действовавшую систему банков штатов, а на ее месте утвердил куда более инфляционную структуру, действовавшую под эгидой Вашингтона и группы банков с Уоллстрит. Если с возобновлением размена на звонкую монету в 1879 г. эффект выпуска гринбеков сошел на нет, то последствия установления национальной банковской системы мы ощущаем до сих пор, в связи с преемственностью структуры федеральной резервной системы. Мало того, что она просуществовала до 1913 г., но она проложила дорогу Федеральной резервной системе, институализировав квазицентрализованную банковскую систему. «Внутренние противоречия» национальной банковской системы были таковы, что страна оказалась перед выбором - либо создавать полноценный центральный банк, либо вообще ликвидировать централизацию и вернуться к децентрализованным банкам штатов. Поскольку логика государственного вмешательства в экономику неизбежно ведет к его усилению и учитывая повсеместное укрепление этатистской идеологии в начале XX столетия, к сожалению, политический выбор страны фактически был предопределен. Чейз и Шерман протащили новую систему под предлогом военной необходимости, но задумана она была таким образом, чтобы навсегда изменить банковское дело. Условия военного времени послужили оправданием для создания национальных банков, а заданные им принципы функционирования заставляли банки приобретать огромные объемы государственных облигаций. Скроенная по образуй подобию «свободной» банковской системы, новая система установила прочный симбиоз между национальными банками, федеральным правительством и государственным долгом. Препятствие в виде озабоченности джэксонианцев независимостью министерства финансов де-факто было устранено, и теперь министерство получило возможность размещать свои средства в новой группе «фаворитов» - национальных банках, получающих лицензии непосредственно от федерального правительства. Таким образом, республиканская партия, используя чрезвычайную ситуацию войны, смогла реализовать мечту вигов-республиканцев об управляемой федеральным центром банковской системе, способной проводить единую инфляционную денежнокредитную политику. К этому примешивалась и глубокая политическая идея: Шерман прямо говорил о том, что одной из основных целей национальной банковской системы было устранение опасной доктрины независимости штатов и усиление элементов национального единства в американской политике В соответствии с законами о банках, принятыми в 1863 и 1864 г., национальная банковская система предусматривала для национальных банков получение лицензии непосредственно от Управления Контролера денежного обращения в Вашингтоне. При этом банки были «свободными» в том смысле, что лицензию могла получить любая организация, отвечающая определенным требованиям, но сами требования были столь высоки (от 50 тыс. долл. в сельской местности до 200 тыс. долл. в крупных городах), что небольшие национальные банки, особенно в больших городах, сразу остались вне игры. В рамках Национальной банковской системы национальные банки делились три группы: 1. Национальные банки центральных резервных городов, куда входили только нью-йоркские банки; 2. Национальные банки резервных городов, куда входили банки городов с населением более 500 тыс. человек; 3. Провинциальные, куда входили все прочие национальные банки. От банков центральных резервных городов требовалось, чтобы 25% их денежных средств и депозитов составляли резервные суммы в «узаконенных деньгах» [lawful money], т.е. в золоте, серебре и гринбеках. В этом пункте нашла выражение концепция «резервных требований», являвшаяся неотъемлемой чертой «свободной» банковской системы. В свою очередь, банкам резервных городов было разрешено всего половину обязательных резервов держать в форме узаконенных платежных средств, а другую половину могли составлять вклады до востребования (чековые депозиты) в центральных резервных городских банках. Наконец, для провинциальных банков норматив обязательных резервов был установлен на уровне всего лишь 15%, и из них лишь 40% нужно было держать в виде узаконенных платежных средств. Остальные 60% они могли держать на вкладах до востребования в банках центральных резервных городов или в банках резервных городов. В результате индивидуализированная структура банков штатов, существовавшая до Гражданской войны, была заменена перевернутой пирамидой, где провинциальные банки расширяли эмиссию и кредит на базе банков резервных городов, а те, в свою очередь, - на базе нью-йоркских банков. До Гражданской войны каждый банк самостоятельно выбирал политику резервирования, и возможность эмиссии банкнот и депозитов на базе резервов жестко ограничивалось требованиями других банков и публики о погашении банкнот звонкой монетой. А теперь банки резервных городов получили возможность половину резервов держать на вкладах до востребования в нью-йоркских банках, а провинциальные банки могли держать на депозитах в резервных банках обоих типов еще большую долю обязательных резервов, так что в итоге все национальные банки страны могли строить эмиссионную пирамиду на основе относительно незначительных резервов нью-йоркских банков. И в довершение всего эти резервы могли включать не только золото и серебро, но и инфлированные гринбеки. Суть революционных перемен в американской банковской системе можно упрощенно изобразить следующим образом: На рис. 1 схематически изображена существовавшая до Гражданской войны децентрализованная система банков штатов. Каждый банк должен был опираться на собственные резервы. Он имел возможность эмитировать собственные банкноты и депозиты, но возможности для инфляционного расширения были ограничены, поскольку неизбежно сопровождались ростом расходов его клиентов на товары или услуги других банков. Банкноты и чеки банка, злоупотреблявшего кредитом, попадали в руки других банков, которые тут же предъявляли их для погашения звонкой монетой. При неспособности немедленно погасить свои обязательства банк был вынужден либо сократить масштабы кредитования и эмиссии, либо уйти с рынка. На рис. 2 изображена перевернутая пирамида национальной банковской системы. Нью-йоркские национальные банки строят пирамиду своих банкнот и депозитов на основе металлических денег и гринбеков. Банки резервных городов строят пирамиду своих обязательств на основе металлических денег, гринбеков и депозитов в нью-йоркских банках; провинциальные банки - на основе металлических денег, гринбеков и депозитов в резервных банках обоих типов. Это означает, что если, к примеру, нью-йоркские банки эмитируют слишком много своих банкнот и депозитов, другие банки не остановят их и не потребуют погашения их обязательств звонкой монетой. Напротив, у них появится возможность расширить предоставление кредитов и эмиссию обязательств, увеличивая свои депозиты в нью-йоркских банках. И то же самое смогут сделать сельские банки, опираясь уже на свои депозиты в резервных банках обоих типов. Вся страна может скоординированно и без определенных ограничений инфлировать объем платежных средств, надстраивая пирамиду над сравнительно небольшими резервами группы нью-йоркских городских банков. Национальные банки не были обязаны держать часть своих резервов на счетах в более крупных банках, но они охотно шли на это, потому что в долгосрочной перспективе это давало возможность скоординированно расширять кредит, опираясь на мощь крупных банков, а в краткосрочной перспективе создавало преимущество в виде открытой кредитной линии в крупном банке-«корреспонденте», который к тому же начислял проценты на вклад до востребования. Рассмотрим на примере, как национальная банковская система выстраивала пирамиду платежных средств над централизованными резервами. Рассмотрим гипотетические балансы различных банков. Пусть сельские банки изначально имеют резервы в размере 1 млн долл. В условиях национальной банковской системы они могут 3/5 своих средств, или 600 тыс. долл., разместить на депозитах до востребования в банках резервных городов и получать проценты по вкладам. Банковские балансы изменятся следующим образом:
Совокупные резервы обеих групп банков не изменились. Но поскольку провинциальные банки могут использовать в качестве резервов средства, размещенные на депозитах банков резервных городов, возможности для расширения кредита увеличились. Теперь, имея в резерве 400 тыс. долл. наличными, провинциальные банки могут эмитировать банкноты и депозиты на ту же сумму, что и прежде - на 1 млн долл., а банки резервных городов могут на основе полученных 600 тыс. долл. выпустить в оборот платежных средств на 2,4 млн долл., точнее на 1,8 млн долл. в дополнение к 600 тыс. долл., которые они должны провинциальным банкам. Короче говоря, резервы провинциальных банков не изменились, а у банков резервных городов они выросли на 600 тыс. долл., и они могут теперь надстроить над этими деньгами пирамиду кредита с коэффициентом 4 к 1. Но это еще не все. Банки резервных городов могут половину своих резервов депонировать в нью-йоркских банках, и после этого банковские балансы будут выглядеть следующим образом: Заметьте, что поскольку банкам резервных городов разрешено держать половину своих резервов на счетах в банках центральных резервных городов, они получают возможность надстроить над своими новыми 600 тыс. долл. пирамиду платежных средств на 2,4 млн долл., и одновременно разместить 300 тыс. долл. на депозитах в нью-йоркских банках. Последние могут на основе этих денег надстроить свою пирамиду с коэффициентом 4 к 1 и увеличить эмиссию банкнот и депозитов на 1,2 млн долл. Короче говоря, национальная банковская система не только позволила всей банковской системе страны строить эмиссионную пирамиду на базе [резервов] небольшого числа крупных банков с Уолл-стрит, но в дополнение к этому перемещение значительной части имевшейся в стране звонкой монеты избанков штатов в руки более крупных, прежде всего нью-йоркских, банков создало условия для многократного расширения эмиссии банковских обязательств: созданные нью-йоркским банком (на базе полученных 300 тыс. долл.) 1,2 млн долл. платежных средств, попав обратно в малый банк, в свою очередь дают последнему возможность расширить выпуск своих платежных обязательств на базе увеличившихся депозиов. Но даже без учета дальнейшей кредитной экспансии 1 млн долл., который в нашем примере первоначально поддерживал 6 млн долл. в виде банкнот и депозитов, теперь станет основой для появления еще 2,4 млн долл., эмитированных резервным городским банком, и 1,2 млн долл., эмитированных нью-йоркским банком. И отметим еще раз, что на основе всего этого провинциальные банки могут осуществлять дальнейшее наращивание своих обязательств.
|
При любом использовании материалов, рисунков, или программного кода данного сайта, ссылка на проект "ZeFinance.ru" обязательна. |
